Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2
– А я – о них, – Гвенда кивнула, чтобы придать твердости словам. – Священник странный. Самый главный – странный. С бородавкой – тоже странный.
– С бородавкой – это Хедина имеешь в виду? Того, кто пугал тебя?
– Он. Человек сумерек. Его главный – тоже. Стерегись их.
Марк пожал плечами:
– Мне-то чего бояться? Они злы на Джемиса, что тот забрал себе Предмет. Вот ему бы поостеречься…
– Джемис с собакой. Да?
– Верно, Гвенда. Кайр с собакой – это Джемис.
– Хороший.
– Он – слуга мятежника и профессиональный убийца.
– Хороший, – повторила Гвенда. – Ему опасность. Скажи ему.
– Я в курсе. И он тоже.
– Скажи! – Гвенда схватила Марка за грудки. – Ему страх! Смерть будет. Тебе тоже.
– И мне?.. Вот уж сомневаюсь.
– Будет! Смерть Джемису. И тебе с ним.
– Откуда знаешь?
– Знаю… вижу… Нет, не вижу, а…
Она прижала ладонь к худосочной груди.
– Чувствуешь?
– Да, чувствую! Нужное слово!
– Ты многое чувствуешь, да, Гвенда? Потому-то до сих пор жива?
– Скажи Джемису! Предупреди!
– Сама скажи. Ты же все время рядом с ним.
Гвенда мотнула головой так, что волосы разлетелись.
– Меня не услышит. Тебя услышит. Скажи.
– Ладно, скажу… Кстати, меня зовут Марк. Или Ворон Короны, если угодно.
– Неважно.
– Это как – неважно?
– Нет разницы. Совсем нет.
Марк не добился от нее больше ничего значимого. Скоро ударил судовой колокол, и Ворон подался на ужин. Позаботившись о пище для Гвенды, сел за стол рядом с Джемисом и его греями.
– Сказала что-то? – спросил кайр без особого интереса.
– Сказала, что вы скоро умрете. Я, кстати, тоже.
– Экая новость, – северянин оскалился. – Это ясное дело. А что-то новое сказала?
Марк взвесил, давать ли подсказку. Джемис и Мой в меньшинстве, даже если команда судна будет на их стороне. А Марк предпочел бы равенство сил – так потери с обеих сторон выйдут больше. Значит, стоит предупредить и уравнять шансы.
– Граф и епископ злы на вас, – шепнул на ухо кайру, – за дерзость и за Предмет. Прислали Хедина с Таффом присмотреть за вами, а при случае укоротить на голову.
Кайр недоверчиво нахмурился. Марк добавил:
– Думаете: почему граф не сыграл в открытую? Да потому, что вы – друг Ориджина. Граф Бенедикт не хочет трогать вас… своими руками.
– И это слова Гвенды?
«Меня не услышит, тебя услышит» – так сказала Гвенда. Пожалуй, была права.
– Нет, это мой опыт… эээ… утонченной придворной жизни.
Джемис отгрыз кусок вяленины, а остаток бросил Стрельцу под стол. Воин и пес слаженно заработали челюстями.
* * *
Чего Марк точно не любил, так это допрашивать безумцев. К самому последнему гаду, отъявленному подонку можно подобрать ключ. К безумцу, в сущности, тоже можно. Но до чего это муторное дело!
Ворон Короны долго молчал, присматриваясь к Луису. Тот дергался. Встанет, сядет. Почешет жидкую русую бороденку, оттянет пальцами нижнюю губу. Проблеет с дрожью: «М-мее-еее». Отвернется, ткнется лбом в стену – тук. На лбу большая лиловая шишка от неудачного лесного бегства. Глянет на Марка исподлобья: секунду, две, потом отдернет взгляд. Встанет. Упадет на четвереньки. Сядет на пол. «Ме-ее».
– Ладно… – начал Марк. – Перво-наперво скажу вот что. Тебе ничто не грозит. У меня нет оружия, я – почти такой же пленник, как и ты. Гляди.
Он распахнул куртку, показал пояс без ножен, вывернул карманы.
– Видишь? Никаких железок, ничего страшного.
В ответ Луис только жалобно заблеял.
– Не бойся меня, – сказал Марк, показывая пленнику открытые ладони. – Мы только поговорим, и ничего больше.
– Ме-ее!
Луис весь съежился, задрожал.
– Ну, чего ты?.. Ответь на пару вопросов – и все. Я уйду довольный и угощу тебя капустой. Хочешь капусты?.. Очень вкусная!
Марк вложил в голос все миролюбие, на какое был способен. Постарался вспомнить, как говорил когда-то с детьми, раскопал в себе изрядно заваленный источник ласкового тепла.
– Расскажи о себе что-нибудь, Луис. Что хочешь. Я даже спрашивать не буду, просто посижу рядом и послушаю. Хочешь так?
Вместо ответа Луис забился под стол. Взял в зубы край воротника, принялся жевать, таращась круглыми глазами.
– Да ладно тебе, парень! – воскликнул Ворон. – Неужели я так похож на твоих мучителей? Ты боишься северян? Но я не с Севера, а из Короны. Боишься искровиков? Но я сроду копья не держал в руках, а Предмета – тем более. Я сын сапожника, если хочешь знать. Простой мужик. Люблю поесть и выпить, поспать подольше. Женщин люблю, причем всяких: и черных глазастых, и стройненьких рыженьких, и блондинок с формами… А ножи, кровь, резня – это все не по мне. На кой оно нужно, спрашивается? От живого человека всегда польза: с ним можно побеседовать, послушать интересного, можно выпить, в кости сыграть; а если это барышня, так и еще много чего приятного можно. А труп – штука бесполезная, и мерзкая к тому же. Я не люблю трупы. Не понимаю тех, кто любит.
Он склонился к Луису и доверительно снизил голос:
– Если хочешь знать, я даже не очень-то люблю герцога Эрвина. Гляди, – Марк закатал рукав, показал уродливый шрам на руке, – это он мне устроил. Так что, дружок, если бы ты его окончательно убил, а не только частично, то я был бы целее. У меня к тебе никаких претензий по поводу этого поступка. Только скажи, кто тебя нанял. Вот и все.
– Ме-еее! – вдруг возопил Луис и рванулся, забыв о столешнице над своей головой. Стукнулся темечком, заскулил, пуская пузыри слюны.
– Вот дурачина, – в сердцах бросил Марк.
– Угу, дурачок, – истово закивал Луис. – Я дурашка, козлик. Ме-еее.
– А я – кабанчик. Приятно познакомиться.
Марк встал на четвереньки и двинулся по каюте, носом тычась в доски пола.
– Хро, хро.
Луис глядел на него во все глаза.
– Чего пялишься? – буркнул Марк. – Кабана не видел? Хро! Пошел вон из-под стола. Это моя конура!
Подойдя к Луису, Марк резко толкнул его носом. Тот нехотя попятился, освобождая место. С сомнением проблеял:
– Ме-ее?
– Хро! Хрр-рро! Уииии! Пошел к черту, я тут лежать буду!
Марк вытолкал пленника из-под стола, а сам улегся на его месте, откинув набок руки и ноги. Пару раз удовлетворенно хрюкнул и затих.
Луис сидел рядом, уставясь на «кабанчика». Впервые в его глазах отразилась работа мысли.
– Ты это… ты чего? – несмело спросил пленник.
– Хро, – Марк ковырнул пятаком пол.
– Нет, ты чего, а?
– Хро-хро.
Луис тронул его за палец:
– Ты не кабанчик. Ты человек. Я вижу.
– Хро-хру.
– Ты это… ты говорил, сын сапожника…
– Я соврал. На самом деле, я – кабанчик. Хру.
– Нет.
Луис встревожился. На четвереньках обежал стол, дергая Марка то с одной, то с другой стороны.
– Нет, нет, так не пойдет! Ты не кабанчик! Не притворяйся!
Марк безмятежно похрюкивал. Луис нервничал все больше. Метался вокруг стола, тормошил Марка, хватался за столешницу, будто собираясь опрокинуть.
– Нет, нет! Мое место, мое место! Отдай! Ты не кабанчик!
– Хру-хро.
– Вылезай, садись на стул! Я козлик, а ты человек!
– Кайрам это скажи. Хру.
– Я козлик! Ме-еее!
Прозвучало жалко, вовсе не так убедительно, как прежде.
– Хру-хро, – только и ответил Марк.
– Ты обещал, что уйдешь. Так уйди!
– Хру.
– Я скажу, а ты уйди.
Луис обошел его и сел перед лицом, дернул за нос, чтобы привлечь внимание.
– Я скажу, а ты уйди! Ну!
Марк хрюкнул почти равнодушно, но все же с ноткой согласия.
– У меня был осел, – сказал Луис. – Раньше был конь, но его съели волки. Герцог дал осла. Все смеялись… Они всегда смеялись и унижали. Бросили дохлого барсука в постель. Мои стихи… я писал моей…
Он сглотнул дважды.
– …моей леди.
– Хро, – поощрил его Марк.
– Мне велели убить герцога. Сказали: тогда моя леди останется… останется… Пощадят ее и денег дадут, если убью. Я не хотел… герцог добрый… и несчастный. Но потом захотел. Он не защитил меня, когда смеялись. Ему не было дела. И я захотел. Решил: справедливо – герцог за мою леди. Она – добрая, она – хорошая, не как он…
– Тебя шантажировали? – Марк негодующе взвизгнул: – Урриии!
– Мне велели. Иначе – смерть. Моя леди…
– Кто велел?
– Человек владыки… капитан… в красном.
– В столице?
– Да… Капитан, и с ним двое. Меня взяли и били. Потом показали мою леди… ее тоже… – сглотнул, – били. Жгли свечой… Сказали: я должен…
– Приметы помнишь?
– Страшный… черный, волосы такие… – Луис провел рукой по плечам. – Нос поломанный. Шрам на губе, вот тут…
